Этот день должен был закончиться именно этим.
Название: Как Стайлз потерял девственность (за 600 слов или меньше)
Оригинал: How Stiles Lost His Virginity (In 600 Words or Less)Пейринг: Дерек/Стайлз
Автор: lielabellПереводчик: хоботунБета: все нормальные люди спят уже
Разрешение на перевод: получено
От переводчика: Давайте считать это пересказом, потому что перевелось за двадцать минут в полусонном состоянии, завтра мне будет стыдно все дела, но уж больно мне понравилось, чтобы обойти это стороной. Очепятки, русский не родной, пять в аттестате нарисовали за красивые глаза. Сладких снов, прянички.
читать дальшеВсе должно было случиться не так. Совершенно. Должна была звучать романтическая музыка, царить легкая атмосфера, кожа должна была источать сладкий аромат. Он должен был зарываться лицом в блондинистые локоны и тонуть в бездонных зеленых глазах. И целовать полные, пухлые губы и, и, и…
Это должно было случиться с Лидией, ясно?
Это должно было быть романтично.
Это должно было что-то значить.
Предполагалось, что это не случится сразу после того, как он избежит смерти, уже в четвертый раз за неделю, в футболке, измазанной какой-то черной дрянью. Он точно не ожидал, что окажется прижатым к стене, а руки оборотня будут стягивать с него штаны. Просто… Просто никто не мечтает о таком.
Никто не грезит о том, что бы их джинсы в клочья разодрали когтями, или о том, что бы увидеть, как зеленые глаза заливаются красным, и уж точно не об острых клыках, прижатых к их шее.
Хотя, судя по тому, как реагирует тело Стайлза, стоило бы и задуматься.
Но, тем не менее, явно никто не мечтает в свой первый раз оказаться выебанным (горячо или нет – не важно) в грязном переулке, кем-то, кого с натяжкой можно назвать другом.
Вот только…
Вот только это Дерек, и он издает такие страстные звуки, и проводит губами по его ключицам, толкается в него еще и еще, пока колени Стайлза не превращаются в желе, и он практически видит звезды.
И может быть это не самый романтичный момент на свете, но от того, как Дерек, тяжело произносит «Стайлз», как его глаза расширяются, сердце Стайлза бьется быстрее.
«Пожалуйста», говорит Стайлз, не зная сам, о чем просит, только понимая, что ему нужно что-то, нужно еще.
Тогда Дерек целует его. Безумно, жадно, совершенно.
Стайлз низко стонет, вцепившись руками в бедра Дерека, прижимая его ближе, крепче, добиваясь максимального трения, которого он так безумно хотел, и прежде чем он успевает понять, что произошло, он кончает, выгнув спину и еще сильнее прижавшись к Дереку.
И, нет, Дерек не нежный, милый и чуткий. Он пахнет старой кожей, моторным маслом и мускусом. Его тело состоит из твердых линий и острых углов, щетина грубая, как наждачка.
Но кажется правильным быть в его руках.
И может быть, это не типичная подростковая киношная версия романтики. Недавняя угроза жизни, странная черная жижа, мусор, источающий кислую вонь. Но то, как Дерек держит его лицо, как нежно он смотрит, прежде чем поцеловать в лоб, кажется куда романтичнее, чем что-либо случавшееся за короткую жизнь Стайлза.
Это действительно что-то значит. Что-то большее, чем просто знание, что они оба все еще живы, что они оба выжили, что бы бороться еще один день.
«Ты мой», шепчет Дерек, блуждая губами по коже Стайлза. Он касается кончиком языка места, где шея переходит в плечо, глубоко вдыхает и произносит «Ты мой» еще раз.
Конечно, первый раз Стайлза должен был быть не таким. Абсолютно не таким. Но Стайлз ни на что на свете его не променяет.